Некоторое время он лежал, отрешённо пялясь в темноту. В голове крутились какие-то образы, бессвязные картины, обрывки мыслей. Но так уж был устроен у него ум, что именно в эти моменты Лис где-то в подсознании, за гранью воспринимаемого сиюминутно, прорабатывал, сам того не осознавая, все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Время подумать им предоставили, и это получалось на руку Лису: такой «подсознательный расчёт» часто помогал вычислить единственно верное решение позже, когда ход событий критически ускорялся.

– Хотелось бы знать, куда они дели наши вещи? – пробормотал Лис.

Сидевший рядом Эльот молча засопел.

Так прошло часа полтора. Лис начал даже дремать, когда полог отдернулся, и в фургон, подсвечивая масляным фонарем, поднялся Читоко. Подойдя к Лису, он сообщил:

– Вождь выживет, но пока слишком слаб. Лекарь дал ему траву грез, и он забылся.

Это означало, что Шольтеака накачали наркотиками.

– Утром вождь придёт в себя, и если у него будет достаточно сил, то старейшины проведут повторный совет, где решат вашу участь. Вы можете спать до утра.

– Развяжи руки, – попросил Лис. – У нас нет оружия, и мы не сможем убежать.

Читоко покачал головой:

– Мне приказано не развязывать вас, придётся терпеть.

– Угу, – кивнул Лис. – Ты хоть можешь сказать, что нас ждёт? Разве могут одни люди отвечать за действия другого глупца? Подумай сам, разве мы все, здесь находящиеся, хоть как-то продемонстрировали непочтительное отношение к вашему племени?

– Вы нет, но человек, оскорбивший племя, пришёл с вами, и вы за него в ответе.

– Старая песня, – покачал головой Лис.

Читоко повернулся, покидая фургон.

– Имейте в виду, – добавил он, – девушка, осквернённая вашим другом, предназначалась в жены сыну вождя.

Лис чуть не застонал: отягчающих обстоятельств оказывалось достаточно, чтобы похоронить всех, и не раз.

Глава 14

Несмотря на, казалось бы, безысходную ситуацию, Лис спал, как убитый. Он проснулся, когда в караване уже начиналось движение, и раздались первые крики и ржание коней. Тело затекло от неудобной позы, особенно ныли связанные за спиной руки.

Посмотрев на Творцов, Лис отметил, что те открыли глаза практически одновременно с ним, да и, вообще, держатся куда лучше, чем можно ожидать от, казалось бы, изнеженных, привыкших к роскоши людей. А греки, которые Лис, должны были быть более выносливыми, чем царьки своих собственных миров, пробудились от тяжёлого сна в неудобных позах значительно позже.

– У меня есть одна мысль, – сказал Лис после того, как машинально пожелал всем доброго утра. – Индейцы забрали наши вещи, несомненно, нашли лучемёты и всё поняли. Они ведь видели их у шаровиков, да и Нимрат продемонстрировал действие этого оружия!

– Нам-то что с того? – проворчал Эльот.

– Они наверняка захотят узнать от нас, как пользоваться этими штучками: соблазн завладеть подобным оружием очень велик, и это будет наш мизерный, но шанс. Понимаете, что я имею в виду? Можно потянуть время, поторговаться, а там уж как бог на душу положит.

– Поскольку вы, – Лис обращался к Монре и Эльоту, – не знаете языка индейцев, то переговоры, если получится, поведу я. Только хочу вас просить, не вмешиваться в процесс, как наверняка поступил бы покойный Нимрат.

– Что ты нас сравниваешь с этим идиотом! – возмутилась Монра.

– У нас на Земле бытует мнение, что о покойниках следует говорить либо только хорошее, либо ничего, но в данном случае я с тобой согласен.

Они помолчали. Потом Монра спросила:

– Ты надеешься, что индейцы будут просить показать, как пользоваться лучемётом, дав его тебе в руки?

Лис как мог, пожал плечами:

– Конечно, маловероятно – индейцы не настолько глупы. Даже если они позволят кому-то из нас взять лучемёт, то примут меры предосторожности.

– Лишь бы они дали кому-то из нас лучемёт в руки хоть на несколько секунд! – сказал Эльот. – Можно установить его в режим самоуничтожения. Если захотят потом выстрелить…

– Ну и чего мы этим добьёмся? – спросила Монра. – Если мы будем стоять рядом в момент, когда лучемёт взорвётся, то и мы пострадаем.

– Да я просто предлагаю, – ответил Эльот. – Как вариант.

Лис вздохнул:

– Это не вариант, сам же понимаешь. Я говорю просто о том, чтобы потянуть время – вдруг подвернётся какой-то случай.

Никто не ответил, каждый думал о чём-то своем. Так прошло минут двадцать.

Появился Читоко в сопровождении воинов. Пленников по одному вывели для совершения естественных отправлений. Когда их отводили к месту, где можно было помочиться и оправиться, многие женщины племени кричали и плевались. Читоко приказывал им уняться. Затем Лису, Творцам и грекам разрешили умыться и дали немного пресного хлеба с водой.

Когда всех вновь водворили в фургон, Читоко сообщил Лису:

– Вождь пока слишком слаб, и принятие решения о вашей участи отложено.

Лис хотел поговорить с молодым воином, но посыльный вождя отказался разговаривать, и ушёл.

По мере того, как всходило солнце, в фургоне начинало становиться душно. Пространство под пологом из шкур нагревалось всё сильнее, и скоро пленники уже сильно страдали от духоты и жары. Эльот и греки снова задремали.

Лис лёг на пол фургона, поскольку у него начала затекать спина. Его голова оказалась рядом с бедром Монры, которая сидела, привалившись к дощатой стенке. Женщина взглянула на него сверху вниз, и Лис улыбнулся ей.

– Слушай, – тихо спросила Монра таким тоном, словно разговаривала со старым приятелем, – ты говорил про то, что опасаешься за меня? В каком смысле конкретно за меня?

– Я не знаю, я просто предполагаю, – уклончиво ответил Лис.

Глядя на округлое бедро Монры, заметное даже под достаточно свободной одеждой, Лис, несмотря на связанные за спиной руки, а возможно именно поэтому, почувствовал вдруг сильное желание. Это было неудивительно: он уже давно не спал с женщиной, а красоте Монры Лис просто не мог подобрать сравнения.

Это не была красота супермодели с обложки журнала типа «Плейбой», виденного Лисом как-то раз давным-давно у одного приятеля. Отец парня, возвращаясь из загранкомандировки, смог протащить пару номеров через доблестную советскую таможню, охранявшую жителей СССР от тлетворного влияния Запада. Лицо Монры, несмотря на приступы надменности, проскальзывавшие, надо сказать, в последнее время всё реже, не несло даже намека на следы глуповатой кукольности, которая, по мнению Лиса почти всегда сопровождала слишком правильные черты. Лицо Монры оставалось безупречными без каких то следов косметики, хотя Лис прекрасно понимал, что достижения цивилизации Творцов позволяли отказаться от примитивного грима, накладывавшегося женщинами Земли для усиления, а зачастую просто для создания привлекательности практически на пустом месте.

Но даже если при создании красоты Монры применялись какие-то технические средства, то это был образец рукотворного шедевра. Сочетание же тёмно-зелёных глаз с гривой волнистых бронзово-рыжих волос придавало оттенок романтичности и одновременно некой силы и бесшабашности, сглаживавших слишком явную, до рези в глазах, гармонию лица, настолько совершенную, что при многих прочих обстоятельствах гармония эта могла бы создать впечатление нежизненности красивого манекена.

– Ну а всё-таки? – Монра наклонилась ближе, и от тонкого аромата, исходившего от неё, у Лиса зашевелилось всё, что только можно.

Он глубоко вдохнул и выдохнул. За последние два дня не было видно, чтобы Монра пользовалась какими-то духами или дезодорантами, но пахло от неё просто изумительно.

– Что – «всё-таки»?

Монра нахмурилась:

– Не морочь мне голову. Ты имел в виду, что меня отдадут мужчинам племени? Говори начистоту, ты же знаешь нравы этих дикарей!

Лис, как мог, пожал плечами:

– Я не хотел тебя пугать, но раз ты настаиваешь… Да, именно это я и предполагаю. Особенно с учётом того, что девушка, которую изнасиловал Нимрат, невеста сына вождя.