Во время сборов к шаровикам подлетела птица и села к одному из них на руку. Лис узнал биокибернетический организм из Дворца. Таких птиц там имелось довольно много в одном из хранилищ. Они служили, как он догадывался, для сбора информации и осмотра территорий. Лис никогда не пользовался соколами, как сам назвал эти создания, и сейчас впервые наблюдал квази-птицу в деле.
Киборг мог разговаривать, и сообщил шаровикам, что беглецы следуют вдоль Трапхора, стараясь держаться вблизи лесистой поймы реки. Это подтвердило догадки Лиса о наличии у Творцов информации про точку перехода в заброшенном древнем городе в Проклятом лесу. Лис только недоумевал, почему Творцы стремятся попасть именно туда, так как, зная о направлении преследования, шаровики, оставленные во Дворце, успеют наверняка организовать засаду в ответной точке в самом Дворце.
Наконец отряд выступил в погоню. Беглецы имели почти четырех часовую фору, но шаровиков данный факт, похоже, не очень смущал: как понял из подслушанных разговоров Лис, они ждали прибытия гравилётов. При наличии летательных аппаратов поимка становилась только вопросом времени.
«Да уж, – подумал Лис, – если эти уроды заимеют гравилёты, ситуация осложнится».
Как показали события, ему нетрудно было изображать из себя провидца.
Глава 8
Весь остаток дня отряд двигался лёгкой рысью вдоль границы леса, росшего по берегам Трапхора. Лис заметил, что для определения направления преследования шаровики пользовались своим прибором как компасом. Время от времени прилетали два сокола и докладывали о местонахождении беглецов, которые, судя по всему, не так уж далеко оторвались: погоня чётко шла по следу.
То, что прибор не указывал на присутствие Лиса, лишний раз подтверждало: регистрировался некий сигнал, исходящий лишь от Творцов. Если бы он успел в дом Тарлана из порта раньше шаровиков, вполне вероятно, загадка бы прояснилась!
Теперь Лис практически был уверен, что его шаровики искали только по признакам внешности и по информации о пребывании в племени вишту. Знание же о его движении в сторону Омакса, возможно, являлось следствием поиска соколов-киборгов.
Спускались сумерки, и шаровики приказали остановиться на ночлег. Скорее всего, они имели приборы, позволявшие видеть в темноте, но явно не собирались выдавать их солдатам.
Для лагеря выбрали поляну в глубине лесной полосы вдоль реки. Солдаты развели костры и приступили к трапезе. Многие достали прихваченные с собой бутыли, оплетённые лозой, в которых в Омаксе хранили талик – разновидность крепкой браги. Однако шаровики, увидев начинающуюся пьянку, через жреца запретили солдатам пить спиртное и под угрозой лучемётов заставили вылить всё содержимое сосудов на землю. Многие солдаты были недовольны и ворчали, но подчинились, так как даже эти сорвиголовы боялись серых воинов.
Делая вид, что занят чисткой лошади и ему время от времени требуется вода, Лис несколько раз прошёл рядом с костром, где расположились шаровики и жрец. Этот последний, сидя на корточках, спокойно жевал вяленое мясо, и отрешённо смотрел куда-то перед собой в пространство. Изредка он отвлекался, переводя приказания шаровиков солдатам. Шаровики уже и сами освоили много простых слов и фраз типа «Эй ты, стой!», «Назад!», «Иди сюда!» и тому подобных.
Из обрывков подслушанных разговоров Лис сделал вывод, что беглецы опережают их всего километров на пять-шесть. Шаровики не стали преследовать дичь ночью во многом из соображений безопасности, но самым главным и неприятным явилось известие о прибытии первого отремонтированного гравилёта, ожидавшееся на следующий день.
Лис сел у костра и задумался. Знать бы, что регистрирует прибор шаровиков! Изобрели ли его шаровики сами, или же они воспользовались чем-то, захваченным в одном из миров, принадлежащих Творцам? Сколько у них таких приборов? Если у них нет запасного, а такового Лис не видел, то можно было бы попытаться вывести прибор из строя. Оставались, правда, соколы, но они явно уступали индикатору-пеленгатору по возможностям: Соколы могли не понять, кого видят – прибор же хоть и имел явно ограниченный радиус действия, но указывал направление преследования, тогда как соколы, потеряв дичь из виду, должны были бы затем искать её практически наудачу.
К тому же соколы не подчинялись кому-то конкретно. Ими можно было управлять, заполучив специальное устройство, прозванное Лисом «свисток». Прибор работал строго избирательно, то есть для каждого летающего киборга имелся свой, настроенный только на него. Соколы выполняли приказание того, кто вызывал их в данный момент с помощью «свистка» и отдавал распоряжения на языке Творцов. Это могло сработать на руку Лису, но требовалось, разумеется, завладеть «свистком».
Пеленгатор можно было бы уничтожить выстрелом из лучемёта, однако трудность заключалась в том, что его унесли в палатку, установленную в центре лагеря. Лис не мог видеть, где конкретно аппарат располагается в палатке и, следовательно, не мог точно выстрелить, скажем, ночью, пока шаровики спали. Стрелять же на виду у всех означало самоубийство: Лис вряд ли мог рассчитывать ускользнуть после такой акции, а повторять подвиги типа подвигов Гастелло или Матросова он не имел ни малейшего намерения.
Шаровики приказали выставить ночные посты, и остальные солдаты, кому выпало дежурить позже, начали укладываться спать. В дежурство назначили по пять человек, определив продолжительность каждой смены в один час. Шаровики тоже собирались дежурить по очереди: двое с лучемётами постоянно должны были контролировать наёмников.
Лагерь располагался на холме в перелеске, спускавшемся к реке. Ширина лесистой полосы, тянувшейся вдоль берега Трапхора, в этих местах составляла от силы метров двести-триста. Местами степь, напоминавшая Лису американскую прерию так, как он её себе представлял по немногим фильмам об индейцах, которые доводилось смотреть на Земле, подступала почти к самой реке.
Эта степная зона раскинулась между реками Трапхор и Тикса, протекавшей юго-восточнее. За Тиксой степь широкой полосой, кое-где рассекаемой лесистыми участками, тянулась ещё дальше на юг вдоль Восточных Безвоздушных гор. Эту территорию полностью контролировали индейские племена.
На юге в восьмистах километрах от Тиксы прерия упиралась в густые леса, росшие по берегами полноводной реки Штром, и переходившими в Великие джунгли, расположенные в центральной части этой грани планеты.
В междуречье Трапхора и Тиксы отряды степных индейцев забредали не часто, но их, тем не менее, следовало опасаться, поскольку некоторые отчаянные головы могли бы сунуться сюда в расчёте на скальпы греков, имевшие у индейцев прерий высокую цену.
Кроме того, в степях водились хищники, промышлявшие по ночам. Здесь встречались львы, волки, а иногда из окраин Проклятого леса сюда спускались мерзкие твари, которые как подозревал Лис, были либо синтезированы прежним хозяином Дворца для развлечения, либо доставлены из какой-то иной вселенной. Эти звери напоминали желтовато-серебристого кенгуру, но имели морду, похожую на морду гиены, лишённой пасти. Но им и не требовались зубы: звери могли высасывать кровь жертв с помощью особого полого костного отростка, выпускаемого из подбородка и напоминавшего толстую иглу. Передние лапы в отличие от сравнительно слабых лапок кенгуру были приспособленными для нападения и располагали мощными когтями. Не менее опасными являлись и мощные нижние конечности, позволявшие хищникам передвигался с большой скоростью. Правда, к счастью, визиты этих «зверюшек» были редкостью.
Шаровики вряд ли могли знать такие подробности, но многое им разъяснили жрец и наёмники. С учётом этих возможных опасностей и выставлялись посты.
Лису выпала вторая смена караула. Пройдя ещё раз мимо палатки шарвиков, Лис чуть не подпрыгнул от радости: через окно, занавеску на котором как раз приоткрыли, он заметил, что пеленгатор стоит на небольшом раскладном столике у левой от входа стены палатки. Теперь, коли аппарат никто не передвинет, Лис знал, куда выстрелить, представься такая возможность.