– Но как же так?! Ничего не понимаю, господа. – Лицо Ойменн ещё больше опечалилось. – Может, тогда сразу приступим, чтобы не терять ваше время?

Девушка метнулась к Валентину и принялась тискать его пах.

– Сними всё, сними, тебе понравится! – в экстазе шептала она.

Шорин, с чавканьем выдёргивая ноги из желе, подскочил к Ойменн и изо всех сил ударил её прикладом по голове. Череп девицы, словно резиновый, вытянулся по вектору удара, но мгновение спустя, дрожа и колышась, вернулся место. Перед людьми было всё тоже улыбающееся личико Ойменн.

– Ой, это было так неожиданно, – пропела она. – Вам, господа, нравится делать так? О, бей же меня, бей, о яростный зверь!

Ойменн развернулась к старшине и приподняла сочные груди, запрокинув голову назад.

– Вот сука! – с ненавистью проговорил Николай. – Идём отсюда, Бендер.

Валентин отпихнул от себя блондинку и встал.

– Она не человек, – сказал он. – То ли киборг, то ли ещё что. Не обращай внимания. Видимо, мы попали в комнату для утех или что-то вроде, хрен их знает!

– Слушай, а эта коза не может быть терминалом? – спросил старшина, постоянно отталкивая назойливую «гейшу», зацикленно бубнившую «возьми меня».

– Хм… Эй, кроха, а ну-ка, подь сюда, дам кое-что! – Валентин вынул Кристалл.

– О, мой хозяин, ты готов? – воспрянула духом блондинка и подлетела к капитану.

– Ты, часом, не терминал? – спросил напрямик Валентин. – Ты понимаешь, что это такое?

Ойменн округлила глаза.

– Нет, что ты, господин, я же не Синг’сах! С Аархом я связаться не могу, – Ресницы её затрепетали. – Зачем?!

– Синг’сах! Нам нужен Синг’сах! – радостно закричал Валентин. – Помнишь, Михаил поймал двоих, быстро к нему!

– Но вы же не можете так просто уйти! – захныкала девушка.

– Почему?

– Если я вам не понравилась, то меня сотрут. Я не хочу, я боюсь. – Из её глаз полились крупные слезы, которые шариками, словно невесомые, стали отлетать в сторону.

– Если ты нас не выведешь на улицу, мы сами тебя уничтожим, – пригрозил Шорин.

– О, пожалуйста, но только после массажа!.. – взмолилась девушка.

– Всё, времени нет. Стреляй, Коля! – приказал Валентин.

– Отойди, а то задену, – Шорин нацелил на Ойменн деструктор.

– Да не в неё, дурень, в стену! – Валентин, скользя в желе, отполз в угол. – Давай!

– Не надо! – в страхе закричала блондинка и, задрожав, вдруг бесследно пропала.

Старшина отступил подальше и выстрелил. Противоположная стена озарилась вспышкой, её часть прогнулась, и там образовалось почти ровное округлое отверстие, из которого полетели то ли тёмные комки, то ли просто сгустки чёрного пара.

Люди подобрались к проёму и заглянули внутрь. В дыре было абсолютно темно.

– Ну? – старшина посмотрел на Валентина. – Сиганём туда?

– А ничего и не остаётся, – кивнул капитан. – Чёртов аттракцион!..

Глава 21

– Мы уже не знали, что и думать, – Князь с неподдельной тревогой смотрел на Валентина. – Ну что там, нашли терминал?

– Щиток бы опустил, – посоветовал Валентин, стряхивая с себя остатки зелёного желе. – Влепит тебе кто-нибудь в морду.

– Там была одна… баба… – Шорин вздохнул. – Но Кристалл ей не подошёл.

– А что ей подошло? – съехидничал Сохатый. – В какое место?

– Хватить базарить, – Князь нахмурился и опустил щиток. – Тогда надо двигать скорее в этот самый Храм, время на исходе.

– Подожди, где Синг’сахи? – Валентин отстранил Михаила, осматривая кусты, из которых выскочили поджидавшие их «диверсанты».

– Там, – махнул рукой Лобанов. – А что? Они же тупые обезьяны…

– Эти обезьяны, как ты выразился, могут быть терминалами! Что с ними?

Князь замялся и принялся объяснять, что верёвки, де, не было, и потому он и Сохатый слегка пристукнули «обезьян».

На земле, скрючившись, лежали два фиолетовых раба. Валентин приказал привести Синг’сахов в чувство. Лобанов с Сохатым принялись теребить несчастных.

– Вы их хоть допрашивали? – спросил Валентин. – Они что-нибудь говорили?

– Чушь пороли, ни хрена не понять, – пожал плечами Князь. – Мы их почти сразу отключили – там же ещё третий был, ну тот, которого я подстрелил.

– Да, это я хорошо помню, – хмыкнул капитан.

Сохатый доложил, что один из рабов уже не дышит. Капитан оттолкнул его и осмотрел оставшегося Синг’саха, на черепе которого виднелась глубокая рана.

– Чёрт! – разозлился он. – Ничего себе – «чуть дали по башке»!

– Да кто ж знал, Валентин, что они нужны кому-то?! – взорвался Князь. – Предупреждать надо было!

– Думать надо хоть немного! Чего мочить всех без разбора, беспредельщики?!

Лобанов скрипнул зубами, но промолчал.

– О, Аарх… – вдруг прохрипел второй раб и заморгал глазами.

– Тихо! – рявкнул Валентин.

Трясущейся от возбуждения рукой он достал Кристалл.

– Синг’сах! – позвал Остапенко. – Ты видишь меня?

Раб застонал и, словно с укором, посмотрел жёлтыми глазами на человека.

– Он готовится… заберёт… – Из уголка его рта стекала струйка почти чёрной крови.

– Ты знаешь, что это такое? – Присев на корточки, капитан поднёс к существу пластинку. – Ты можешь сейчас её использовать?

– Ты… Аарх решил тебя использовать…

– Как?! – удивился Валентин. – Слушай, нужно срочно передать Аарху то, что содержится здесь! Ты понимаешь меня?

Показалось, что Синг’сах слабо кивнул.

– Да. Но уже не могу. Связь потерял… чёрно все… – Глаза раба прикрылись. – Храм мягкий, словно лунный свет… Падает и течёт! Огонь и смерть, но Аарх спасёт вас.

– Сосредоточься! Никто тебя больше не обидит, обещаю. – Валентин легонько прикоснулся к оголённому плечу. – Не бойся меня!

Синг’сах вздрогнул и снова распахнул веки.

– Всё будет меняться, уже решено. Ещё миры. Город и вода. И другие люди… Это всё в вашей голове. Узнав, Аарх сделает новое, и это поглотит вас. Он всегда делает новое, но никогда не разрушает старое. Потому что он любит детей своих…

Инопланетянин застонал и затих.

– Возьми Кристалл! – в отчаянии прокричал капитан и начал трясти раба, но уже и сам понял, что всё кончено.

– Вот ё-моё! – пробормотал Князь.

Валентин поднялся на ноги – у них оставался один шанс – Храм. Это понимали все, и даже без команды отряд направился в сторону величественного сооружения.

– Что он там такое говорил? – спросил на бегу Шорин.

– Бред, – безапелляционно отозвался Сохатый.

– Я и не такое слышал, – пропыхтел Князь. – Когда человек дух испускает, всякое может наговорить. А тут даже не человек.

– Ты же сказал, что он обезьяна! – не удержался от сарказма Остапенко.

– Так и обезьяна, наверное, когда коньки кидает, может всякое наболтать, – парировал Князь, тяжело дыша.

Они выбежали из рощицы, пересекли открытый участок и стали подниматься на холм, где высился Храм. До цели оставалось не более сотни шагов.

Вход находился от них справа, и Остапенко приказал рассредоточиться. Люди взобрались на холм и начали продвигаться вдоль стены, сложенной на вид из отполированного желтоватого с красными прожилками мрамора. Вот показалась одна ребристая колонна, вторая, третья. Из-за угла возникли низкие белые ступеньки.

Валентин шёпотом приказал не стрелять без команды.

– Слушай, а это действительно Храм? – спросил вдруг Сохатый, оказавшийся рядом с капитаном.

Остапенко, продолжая красться, пожал плечами.

– Авван же что-то такое говорил – якобы Тигурд для своих пытается организовать новую религию.

– Надо же! – пробормотал Сохатый.

– Ай, потом давай рассуждать будем! – махнул рукой Валентин. – Вперёд!

Он первым бросился вверх по лестнице, направив оружие на широко распахнутый вход.

В тот же момент из-за колонны вышёл высокий тарланин в светлом одеянии, расшитом золотистыми и серебряными полосками. Более всего мужчина напоминал офицера морского флота в длинном летнем парадном кителе. Единственное, чего не хватало для полного сходства, – капитанской фуражки: вместо неё на голове тарланина красовалось нечто, напоминавшее шлем римского легионера. Выглядел мужчина весьма внушительно, хотя оружия у него и не наблюдалось.