Как же с вами быть? Ведь даже невооружённым глазом видишь, что кому-то можно сказать и дать всё это, а кому-то даже и думать нельзя. Один человек уже сейчас готов не быть скотиной, и будет использовать эти дары, что называется, во благо. Но тут же рядом найдётся другой, пытающийся прибрать эти средства к своим рукам, и не просто прибрать, а с их помощью подмять под себя всех окружающих, чтобы встать над ними, сапогами всех и вся попирать и испытывать от этого самый что ни на есть психологический оргазм. Того же, кто принёс ему эти блага, он, конечно, постарается элементарно ликвидировать.
Как всё знакомо и страшно, что для многих, очень многих людей подобное поведение – естественно! Вот, например, те, что вылезли из джипа, когда они со Сварогом выходили со стоянки. У них-то ничего особенного и нет, просто, видимо, украдено тем или иным путём какое-то количество денег, куплены хорошие машины, дома и шмотки, а они уже полагают, что сие даёт им право не считаться с теми, кто рядом. Этакие «центры мира»! А дай им, скажем, антигравитационный пояс или лучемёт, они найдут им достойнейшее применение: банк ограбить, или конкурента устранить и тихо улететь в ночное небо. И ведь эти ребята – мелочь, шваль, в общем-то, а настоящие заправилы, сильные мира сего, что им-то придёт в головы? Ну, положим, не всем, но хватит и тех, кому такие мысли придут, к сожалению, хватит.
Но всё-таки живут на свете нормальные люди, смотрящие на мир совсем иначе. Скажем, он сам, Лис, не святой, но у него мыслей не было обратить то, что нашёл во Дворце Терпа, для собственного возвышения над миром. И не один же он такой! Надо искать нормальных людей и помогать им делать дело тут, на Земле. Они ведь, по сути дела, мученики, обречённые на неравную борьбу со злом. Неравную, потому что зло всегда действует более грубо, подло и беспринципно, так что надо помочь хоть как-то нейтрализовать тех, других, со скотскими, недоделанными мыслями. Вот где самая большая недоделка на Земле – головы людей!
Получается, что остаётся действовать, как действовал Сварог: осторожно, не всегда предвидя результат, оказывать какие-то влияния на отдельные процессы, происходящие в этом запутанном мире, где переплетены разные расы, культуры, религии, где для ненависти одного представителя рода человеческого к другому достаточно иного вероисповедания или иного разреза глаз.
А, всё-таки, опять в который раз встаёт вопрос, есть ли у кого бы то ни было право вершить судьбы человечества? И не то, что у него, Лиса, а у того же Сварога, прожившего на свете намного больше, но так же точно не слишком понимающего, что делать, хотя и могущего частично сказать, кто виноват. Вершить эти судьбы пусть бы даже из благих намерений, часто ведущих в Ад. По данному вопросу уже столько сказано и написано, и в реальной жизни трудно быть не то, что каким-то богом, а даже обычным нормальным человеком не всем удаётся оставаться.
Но, может быть, и не нужно быть богом? Возможно, самая большая сложность всегда и везде оставаться человеком, соизмеримо своим силам сочувствующим другим людям? Но вот как разделить сочувствие к человечеству в целом и сочувствие к отдельным личностям, которых прогресс того же человечества зачастую давит, как катком?
Жизнь на Земле многогранна, и так или иначе то, что ему предлагают сейчас – это тоже очень увлекательное путешествие, правда, не по иным планетам, а по граням жизни.
По круглым граням Земли.
Макс Каменски
Слёзы Феникса. Кн. 1 Вера
Вера
Часть 1
– Открывай, проклятый чародей! Я знаю, что ты задумал! – бесновался голос за дверью. – Я приказываю тебе, чёрт подери! – серьёзность намерений подкреплялась увесистыми ударами в хилую створку.
Долговязый человек в испачканном кровью и сажей белом халате нервно вздохнул и поправил круглые очки. В последний миг он успел закрыться в лаборатории. Если бы он хоть на секунду задержался. то, скорее всего, оказался среди всех этих… несчастных!
Несколько секунд очкарик безучастно смотрел на вздрагивающую дверь, но затем спохватился и бросился к стоявшему в дальнем конце прямоугольной комнаты устройству. Его тонкие сухие пальцы принялись скользить по приборной панели, замигали огни, перед круглыми очками побежали стройные колонки текста.
Только бы успеть!
– Оставь артефакт в покое! Оставь его! Я призываю тебе от лица всей Академии и Отдела! – истерил голос.
Ну да, как же!
Очкарик вытер окровавленной рукой пот со лба и продолжил работу. Успеть, необходимо успеть!
Дверь в конце концов поддалась, и разъярённый человек ворвался в комнату. Однако очкарик встретил его победоносной ухмылкой.
– Что… что ты сделал? – прошептал ошарашенный голос. Спокойствие оппонента сбило его с толку.
– Я запустил обратный отсчёт, – последовал зловещий ответ, и артефакт за спиной чародея вспыхнул ярким лиловым светом.
На вершине высокой скалы, под сенью тёмных облаков, горел костёр. В объятиях иссиня-чёрной ночи его непокорное и смелое пламя разрывало тьму, озаряя ближайшие камни. Налетавшие порывы ветра пытались затушить дерзкий и строптивый огонь, но тот сопротивлялся и разгорался заново, не уступая и не сдаваясь.
Тонкая тёмная фигура, затянутая в тугую кожаную одежду с накинутым на голову капюшоном, некоторое время недвижно стояла у костра и с интересом наблюдала за игрой пламени. Затем, словно насытившись, она подняла руку и плавно провела ладонью над огнём: из рыжего пламя вмиг превратилось в чёрное. Свет померк.
– Я получил послание от Феникса, – нарушил тишину появившийся из воздуха гость. Он стоял в шаге позади от первой фигуры. – Началось…
– Кто посеет ветер, тот пожнёт бурю, – проговорил первый. Его голос звенел металлом.
– Готовы ли мы укрыться от неё?
– А мы и не будем, – фигура повернулась к стоявшему сзади человеку. – Мы вольём в себя всё неистовство силы, и станем ураганом, который сотрёт неугодных в порошок.
– Всегда поражался твоей уверенности, – ответил второй человек, и его горящие пламенем глаза азартно сверкнули.
– Игра началась. Отступать теперь некуда.
Ещё одно тёплое утро в этом поистине странном мире было наполнено лёгкой дымкой и запахом морской свежести.
Робко поднимались лепестки молодых побегов, звучали голоса очнувшихся птиц… Сонный рёв голодных зверей возвещал о начале новой охоты. В такие минуты просыпавшаяся природа представлялась единым актом откровения природных и божественных сил, слившихся в порыве естественной свободы.
Ну кто бы мог устоять перед этой силой?
Расчувствовавшийся молодой маг по имени Мерлон остановился на опушке, и, закрыв глаза, вдохнул ароматы утра.
Лёгкий ветерок нежно коснулся его лица, скользнув по щекам. Захотелось расслабиться, и… закурить.
С глубоким вздохом юноша присел на небольшой камень, так кстати подвернувшийся рядом, и достал из поясного мешочка старенькую обшарпанную трубочку.
Раскурив табак, Мерлон закинул ногу на ногу, и впервые за несколько дней позволил себе забыть о бдительности.
Выпуская густые клубы дыма изо рта, он отстранённо наблюдал за колышущимися на ветре листьями деревьев, игрой солнца на верхушках пушистых крон. Видят боги, он мог бы сидеть так вечно, если б отчаянная нужда не гнала его вперёд. Не знавшие покоя процентщики наседали на пятки, а желудок урчал от голода…
Говорят, бедность – не порок.
Юноша хмыкнул..
Очень даже может быть. Впрочем, всё познаётся в сравнении. Иногда кажется, что это чуть ли не предназначение.
Но на сей раз удача должна улыбнуться ему. Обязательно. Главное – не сдаваться!
Докурив незатейливый табачок, Мерлон закинул трубочку в мешочек и уверенно двинулся в путь.
Он шагал где-то к югу от Шипстоуна, пробираясь сквозь заросли низкорослых елей и осин. Сочные ветви нещадно хлестали его по лицу, но он упрямо двигался вперёд, предвкушая невероятный успех.