– Кто такие гномы? – спросила Монра. – Я когда-то слышала, что Терп хотел населить Проклятый лес несколько необычными существами, но ничего не помню про гномов.

– Насколько я понял, хозяин этого мира синтезировал в лабораториях Дворца множество самых разных существ. Они живут в этом Проклятом лесу, и гномы – только одни из них. Гномы как гномы, вроде как из сказок. Не знаю, из каких: наших земных или ваших. В общем-то, неплохие ребята, если с ними дружить. В противном случае могут быть весьма опасными. Характер у них, мягко говоря, сложный и мало предсказуемый.

– Добраться бы до этого леса, – задумчиво протянула Монра. – Как я помню, там оставался какой-то древний центр управления. Терп переоборудовал его на всякий, так сказать, случай, а потом, кажется, забросил. Мы с Терпом тогда уже не общались.

– То есть, перестали быть любовниками, – несколько ехидно подал голос Эльот.

Монра покосилась на него:

– Да, Творцам сложно уживаться друг с другом. – Она посмотрела на Лиса и усмехнулась, глядя перед собой.

– Всё-таки не могу понять – почему? – хмыкнул Лис. – Казалось бы, если вас осталось так мало, то тем более, держитесь вместе: так надёжнее.

Эльот нервно хохотнул:

– Отнюдь! Только и оглядывайся, чтобы у тебя не отобрали последнее.

– Странная психология, – Лис потянулся, разминая затекающие плечи.

– Ничего странного, – ответила Монра. – Ведь у нас давно нет так называемого расширенного воспроизводства многих сложных устройств и систем. Мы имеем то, что имеем, то, что нам досталось в наследство, так сказать. Допустим, у меня в моём мире имеется какая-то установка, то её может не быть, скажем, у него. – Монра кивнула на Эльота. – И, наоборот.

– Ну и что? Вот и объединились бы всё оставшиеся. Получилось бы, что эта установка, машина или что там ещё, была бы одновременно у всех.

– Невозможно, – вздохнул Эльот. – Я много об этом думал, невозможно. Собираясь вместе, мы, оставшиеся Творцы, всегда кончаем раздорами. Я же тебе уже говорил.

– У меня всё равно не укладывается в голове. Вас не много, но как я понимаю, вам не грозили проблемы с генофондом и прочими вопросами, актуальными для малых народов на замкнутой территории. Почему вы не…

Монра снова усмехнулась:

– Не возродили цивилизацию? Ты всё одно и то же твердишь! Да, вырождение нам не грозило и не грозит, наверное, тут ты прав. Но мы не можем вновь воссоздать то, что называется обществом с централизованным управлением. А без данного фактора, как показывает весь исторический опыт, «цивилизации», как таковой, не существует. Понимаешь, не только Эльот, но я, например, тоже думала об этом – времени для таких размышлений было достаточно. Многие из нас, наверное, думали. Да, нас мало, и, вроде бы, стоит объединиться. Но при том, что нас мало, все мы практически независимы друг от друга, несмотря на обладание разными ресурсами. В любом случае, наши миры, невзирая ни на что, практически автономны, а мы слишком привыкли быть хозяевами самим себе. Никто не захочет подчиняться кому-то другому, понимаешь? Для нас нет непререкаемых авторитетов.

Эльот засмеялся:

– Какая речь! Были бы руки свободны, я бы даже поаплодировал.

– Ты можешь иронизировать хоть до посинения, – разозлилась Монра, – но разве не так? Разве ты согласишься подчиняться какому-то правительству или совету, если только ты сам не будешь входить в него?

– А разве ты согласишься подчиняться кому-то, кроме самой себя? – парировал Эльот.

– Тише, – попросил Лис. – В том, что вы не подчинитесь никому, кроме самих себя, я уже не сомневаюсь. Монра, ты говорила интересные вещи: по крайней мере, я ведь пытаюсь вас понять. Закончи свою мысль, пожалуйста. Что ты имела в виду, когда сказала, что миры ваши практически автономны, и что для вас нет непререкаемых авторитетов?

– Понимаешь, – ответила Монра, разглядывая носки ботинок, – наверное, есть какой-то закон развития человеческих сообществ, который не постигла до конца даже наша цивилизация, пока она ещё существовала как таковая. При каждом уровне технологического развития есть определённая критическая масса населения, позволяющая сформировать некий орган управления, в самой высшей стадии – государство. Когда народа меньше, чем нужно, то государство не сформируется…

– Стоп, тут я не согласен! – перебил Лис. – И на Земле, и, например, тут, на этой планете, есть небольшие деревушки достаточно удалённые друг от друга. Населения там человек сто, не больше, а то и меньше. Но там прослеживается чёткая иерархия: есть тот или иной правящий орган, как его не называй, и всякое такое. Конечно, не государство, но принцип централизованного управления налицо.

Монра усмехнулась:

– Ты не равняй примитивную деревушку, город или любое отсталое в технологическом смысле общество, где люди, так или иначе, зависимы один от другого. У нас было достигнуто реальная независимость индивидуумов, на совершенно другом уровне технического развития. Чтобы существовать, причём существовать с наивысшим комфортом, нам не нужен никто. Да, у меня нет, например, таких установок для биологического синтеза, как, скажем, у Терпа. Но у меня есть всё для обеспечения комфортности жизни в такой мере, какая и не снилась никому из простых смертных, обитающих в наших мирах. Ты же жил во Дворце: представь, ну разве человек, владеющий таким жилищем и таким оборудованием, согласится подчиняться кому-то, кроме самого себя? Все известные «цивилизации», как правило, сравнительно примитивны и живут во многом ради детей, то есть поколения приемников, наследников. У нас нет необходимости иметь наследников – мы практически бессмертны…

– Сейчас я в этом сомневаюсь, увы! – вставил Лис.

– Я имею в виду смерть от старости, – возразила Монра, – она нам не грозит. Кроме того, как ты можешь понять, у нас с нашими детьми возникли бы серьёзные проблемы: а что наследовать им? Дети вырастают, родители не стареют – значит, неизбежна делёжка уже имеющейся ограниченной, заметь – ограниченной, собственности между детьми и родителями!

– Да я уже втолковывал ему примерно то же самое, – зевнул Эльот.

Лис задумчиво покивал, помолчал, а потом сказал:

– Признаюсь, никогда не смотрел на проблему под таки углом, а теперь я склонен полагать, что вы, наверное, правы. Если не во всём, то, возможно, во многом. Интересно только, есть ли в таком случае у вашей цивилизации будущее?

– Что значит «цивилизация», и что значит «будущее»? – задумчиво то ли спросил, то ли просто выдал мысль вслух Эльот. – Я же тебе говорил: цивилизации, как таковой, у нас уже давно нет.

В воздухе повисло молчание, после чего, как уже не раз было, Лису осталось только выдохнуть и сказать:

– Ладно, давайте спать. Кстати, нужно с самого начала устроиться поплотнее друг к другу, а то опять среди ночи будем стучать зубами от холода.

Глава 15

На следующий день Шольтеак почувствовал себя значительно лучше и объявил о желании решить, наконец, участь пленников. Индейцы собрали совет. Лиса, Монру, Эльота и обоих греков вывели из фургона. У повозки вождя уже с утра были установлены тотемы племени, под которыми восседал оправившийся после ранения Шольтеак, а позади него разместились старейшины. Вокруг образовавшейся площадки столпилось всё племя за исключением часовых, охранявших лагерь.

Пленников поставили перед вождём. Они чувствовали себя весьма неуютно под горящими взглядами толпы, окружавшей место суда. Постоянно голосили какие-то женщины – очевидно, жёны, матери и сёстры убитых Нимратом воинов.

Лис заметил, что рядом с Шольтеаком лежали все мешки и сумки, отобранные у пленников, а также лучемёты, обнаруженные индейцами среди прочих вещей.

Шольтеак встал, поддерживаемый Читоко и своим сыном.

– Преступления, совершенные вашим другом, – начал вождь, – ужасны. Наше племя приютило вас, дало защиту от врагов. Но что мы получили в качестве благодарности? Поруганную честь Мильотоко, невесты моего сына? Трёх убитых воинов? А меня он оставил без руки, и я теперь больше не смогу участвовать в битвах.