Но я же не суккуба. Я лиса и… только вот разве я могу быть уверена? Демоны насквозь лживы, откуда я знаю, что в меня помимо лисы еще и вот ту самую дрянь не впихнули? Да и… не зря же местные заклинатели так опасались обольстительных хули-цзин. Может, это та же суккуба, только по-другому? Типа вежливо и иносказательно?

А еще мне вдруг стало страшно по другому поводу. Я не хотела так думать, но мыслям не прикажешь. Они сами приходят и заслоняют мир шуршащей едкой завесой. Ну не может же быть в самом деле, что все чувства Юншена ко мне — это демонический приворот… не может же?

Я уже даже не слушала, что говорит Тиньмо и что отвечает ему Юншен. В ушах звенело, сиреневое ядро пульсировало и горело, остальные за ним подтягивались, и…

Последнее, о чем я успела подумать: щит надо все равно удержать, нельзя, чтобы меня нашли. Ни Тиньмо, ни кто-либо другой… Это было трудно, очень трудно и больно. Потому что сила рвалась выйти из-под контроля, тело словно взбунтовалось, и лишь невероятным усилием воли я продолжала вжимать его в расщелину, уже не обращая внимания на укусы встревоженных насекомых.

Сиреневый хвост вырвался наружу и заметался было, но его тоже удалось прижать к камню. Только вот это последнее усилие обошлось дорого: во рту появился медный привкус крови, тело одеревенело и словно превратилось в лед, а перед глазами стало темнеть.

Как сквозь мокрую вату до меня донеслось:

— Уходим во временный лагерь!

Кажется, мой муж и мой козел о чем-то договорились… О чем? Как бы узнать? Я все равно пойду следом за Юншеном, я попытаюсь… не навредить ему. Надо только собраться с силами и сбросить дурацкое оцепенение, откуда оно вообще взялось на мою голову? Нервный припадок? У лисы? Дожили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ой, вот же дура! Это не нервы, это чертовы насекомые! Они же демонические и сто пудов ядовитые. Кусали-кусали, пока яда в организме не стало слишком много, и… только бы не аллергия. Глупо как-то умирать от банального приступа аллергии в муравейнике.

А потом я нырнула в черноту, полную огненных уколов, и утонула в ней. Совсем.

Глава 65

Юншен:

— И все же не могу поверить, что ты так просто упустил Янли. — Я с недоверием смотрел на собеседника, который зеркально отражал мое хмурое настроение. Картина мира вокруг вызывала острое ощущение полнейшей нереальности происходящего.

Это я? Я — заклинатель со множеством разноцветных ядер? Я — любимый и оберегаемый сын? Я глава секты и владелец Шенкая? Я веду беседу с владыкой бездны, да еще и упрекаю его в чем-то? Ну действительно, легче поверить в то, что после потери золотого ядра лорд Тан Юншен впал в кому и видит красочные иллюзии. Это как-то намного правдоподобнее.

Но злость и боль — они настоящие. Такое не приснится даже в самом страшном бреду. Злость, ярость на демона, посмевшего не только забрать, но и потерять мою женщину. И боль… страх и боль — за нее.

— У тебя ровно сутки, чтобы найти мою жену. — Губы словно смерзлись, ледяная корка прихватила горло и медленно разрасталась дальше, в грудь и в голову, делая мои слова ненормально спокойными и холодными на фоне того, как все внутри горело. — Если ты не найдешь и не приведешь ее… я начну действовать. И выверну твою бездну наизнанку. Надо будет — подниму восстание не только среди северных кланов. Но спокойной жизни и трона тебе не видать. А я сам ее найду, не сомневайся.

В глазах демона закрутился смерч ответной ярости. Еще бы: младенец (по меркам бессмертных), «булочка» угрожает ровеснику отца. Да и просто — какой-то неизвестный заклинатель непонятного уровня смеет так разговаривать с владыкой.

Но у меня не было и тени сомнения в своих силах и в том, что я сделаю, как обещал. Я смогу. Даже если это потребует невозможного, вплоть до собственного воскрешения.

Конечно, я осознаю, что сдерживает Тиньмо скорее возможная месть отца, а также их непонятные мне отношения, чем мои угрозы. Но сейчас я не побрезгую ничем. Плевать, будет ли доволен мною бывший глава секты, на все плевать, если придется…

— Юншен, хватит пялиться в пустоту с такой злобой, — сказал Юэ, кладя руку мне на плечо. — Он ушел. И нам пора во временный лагерь. Если собираешься воевать — должен быть в форме. Нужно есть и отдыхать. И показывать свою уверенность и силу будущей армии.

— Да, шисюн. — Я, наконец, выдохнул ледяное облако, душившее меня с того момента, как узнал, что моя жена… — Идем.

И… не тронулся с места. Сам не понял почему. Что-то удержало. Я привычно прогнал ци по организму и сосредоточил ее в ядре интуиции. Обычно именно фиолетовая чакра исполняла роль «чуйки», как называла ее Янли. Воздействие резко усилилось. Меня буквально тянуло, связывало и звало. Куда? Я обернулся вокруг, пытаясь уловить направление, но больше подсказок не было. Только лишь стойкое ощущение, что в округе что-то есть. И мне оно очень нужно. Очень!

— Что такое? — Кажется, Юэ тоже насторожился. Но, наверное, скорее глядя на меня, чем что-то почувствовав. — Шиди?

— Мурашки по коже, — сказал я растерянно и потер предплечья, чувствуя множество мелких уколов, но не настоящих, а будто бы фантомных. — Здесь есть… муравьи?

— Шиди? — Кажется, теперь мои сопровождающие встревожились по-настоящему. Юэ взял за руку, положив два пальца на ниточку пульса, и стал сканировать ци. Лун Вайер вытряхнул из плаща свою замаскированную демоницу и тоже подошел вплотную, готовясь то ли хватать меня в охапку, то ли бить по голове, если начну чудить.

— Шестое чувство, — отмахнулся от них я. — Поищите муравейник. Или термитник. Где-то рядом.

— Да нету тут муравейников. — Шиди явно примеривался, как бы половчее меня спеленать. — Голый камень вокруг. Юншен, у тебя видения?

— Есть, — перебила его Сиаль, всю дорогу прятавшаяся от повелителя. Ей по-прежнему категорически не нравились ее собственные соплеменники, и общаться с ними она отказывалась. — Вон там. Скальные. Зачем они тебе? Они несъедобные и бесполезные — яд может навредить разве что ребенку или маленькому животному. И то, лишь если тот окажется прямо внутри гнезда. И даже в таком случае не насмерть.

Я не дослушал, рванув в направлении едва заметной расщелины. Сам не знаю, что мне там понадобилось, но…

Сердце пропустило удар, когда среди каменного крошева мелькнул сиреневый сполох. А потом я наклонился и вытащил из этой щели… лису.

Самую настоящую, маленькую (по меркам демонов) лису с двумя хвостами и смешными пушистыми ушками, слишком большими для остромордой головы. Один из хвостов существа был рыжий, другой — сиреневый, как раз его я и заметил первым. Зверек был без сознания и ощущался… странно.

— Ого! Совсем малютка! — вздохнула Сиаль. — Хули-цзин своих детей до трех хвостиков не отпускают, они ж еще как зверьки неразумные. Даже в людей превращаться не умеют и не разговаривают. Видимо, ее тоже отловили на продажу, а как только началась крупная заварушка, вот так спрятали. Парализованная этим ядом, она могла без вреда для себя пару циклов там пролежать. Сами муравьи ее есть бы не стали, а как перестала шевелиться, так перестала ощущаться опасностью — больше не кусали бы.

— Кажется, шиди, твое чутье подарит нам еще одного очень мощного союзника, — задумчиво склонил голову к плечу Юэ. — Хули-цзин не подчиняются никаким владыкам. Пусть они и причисляются к демонам, у них свой слой мира, свои силы и свои законы. Если этого ребенка украли и мы вернем его родителям… владыке бездны придется многое объяснить их матриарху.

— Союзника… — Я задумчиво взвесил на руках практически невесомого лисенка. — Я не понимаю пока. Но… чутье… против.

— Против чего? — не понял шисюн.

— Я ее не отдам. В смысле… не хочу отдавать.

— Ее? Уверен? Интересно. Хм… может, дело в дефектном хвосте? — Убедившись на практике, что мое предчувствие прекрасно работает, золотой лорд больше не стал в нем сомневаться. — И потому лисы сами ее выбросили?