Не знаю, сколько я бы еще орал, все повышая и повышая голос, если бы не теплые руки Тай Жень.

«На себя посмотри. Был бы на моем месте настоящий дракон хаоса, ты бы лишился женщины дважды. А без моей помощи в удержании барьеров — трижды! — гневно написал владыка Тиньмо, но тут же поменял надпись на табличке: — Я не отрицаю вину. И даже приму твое желание отомстить, если после этой истории ты запросишь кровную виру. Но не жди от меня глубокого раскаяния и битья головой о стены. За столько тысячелетий я терял множество важных для меня вещей и существ. Потому научился принимать и жить с этой болью».

— Ты… ты! — На какую-то секунду, услышав скорбный вой отца, я действительно поверил, что он любил ее. Но нет. Разве мог владыка Тиньмо воспринимать одну из гарема как что-то родное и любимое? Как же больно.

«Я. Если бы. Если бы мир не был создан. Если бы я не родился. Если бы я убил своего родного брата сам, не надеясь на то, что бездна поглотит его без остатка. Забудь эти глупые слова. Нет и никогда не было никаких «если бы»».

— И что, поныл двадцать секунд, и все? Вот так просто все забудешь и снова вернешься к прежнему существованию? Ты даже ни капли не сожалеешь?! — не сдавался я в своих иллюзиях.

«Что толку сожалеть теперь? Не лучше ли попытаться исправить все, что еще возможно? Сейчас, вместо того чтобы лелеять свою детскую обиду, ты должен сосредоточиться на том, чтобы прорвать блокаду. Тебе только кажется, что этот мир сможет существовать автономно, без притока энергии извне. Он пока еще слишком молод для этого. Твоих сил не хватит. Еще несколько лун — и пространство схлопнется, навсегда похоронив всех, кто тут находится. Я и так отдаю все, что успел накопить за годы плена. А ведь мне оставалось всего несколько лет, и я обрел бы возможность говорить, а затем и обратиться. Во время прорыва у меня и вовсе была возможность пробиться на свободу, бросив это пространство. Но когда выбор встал между тобо… между жизнью и смертью — сам понимаешь, что я выбрал. К слову, накопленное тратится очень быстро».

— То есть, погодите, — вмешалась Тай Жень, — когда на нас напали, вы, получается, вместо того чтобы сбежать, использовали накопленную силу, чтобы удержать мир, в котором оказался ваш сын, наплевав на собственную свободу? А если бы мы не решили утащить у вас крупный рогатый скот — что, так и сидели бы на острове до скончания веков?

Я открыл было рот и тут же его закрыл. Тай Жень права… и это не умещается у меня в голове. Для демона нет ничего — ничего! — ценнее свободы. Так мы устроены. Это сильнее даже инстинкта самосохранения или каких-то там родственных уз. Пожертвовать свободой демон может только ради того, кто ему настолько дорог, что…

«Не придумывай сказок, забавная игрушка моего потомка. — Даже иероглифы на доске выглядели ворчливыми и недовольными. А еще немного смущенными. — Я не Бодхисаттва и даже не праведный бессмертный, чтобы жертвовать своим существованием ради одного из своих выживших сперматозоидов. Случайно выживших, заметь. У меня…»

— Ладно, заткнись уже, — прервав написание очередного бреда, рыкнул я. Кажется, сыновьим благочестием во мне уже и не пахнет, после стольких лет. — Говори по делу, демонов ты донор спермы. Кстати, я все равно не выпущу тебя из клетки, потому что… потому что!

«Я сам не могу уйти, здесь разъем для подачи питания. — Буквально мозгом слышалось, как отец хмыкнул. — Радуйся этому, пока можешь. Когда выберусь — первым делом спущу штаны и выпорю. Несмотря на статус темного властелина и женатого мужчины!»

— Но-но! — фыркнула вдруг Тай Жень. — Эта задница принадлежит мне, так что обойдетесь. Давайте и правда ближе к делу. Что там насчет прорыва блокады?

«Забавная, да. Люблю таких. Немного похожа на… впрочем, неважно. Но лучше не сильно наглей, невестка. Переборщишь с моим интересом — и я не посмотрю на твой статус и возраст. Инцест, как говорится, дело семейное. Тем более среди абсолютно аморальных демонов».

Слово «абсолютно» отец выделил красным цветом.

— Пока вы там в клетке прохлаждаетесь, буду наглеть сколько влезет, — невозмутимо выдала моя женщина. — К делу, дорогой свекор, иначе рискуете остаться в этом облике действительно навсегда. А насчет инцеста, как вы это изволили обозвать… вам сразу обозначить маршрут или сами догадаетесь, в каком направлении двигаться?

«Вау! Даже нахальнее лисы в нашу первую встречу! Искушаешь, маленькая. Ну да ладно».

— Так, хватит! — опомнился я, покрепче обнимая Тай Жень и отодвигая ее подальше от прутьев клетки. Вот же бездушная похотливая скотина, а не отец! Он лишь несколько минут скорбел о смерти матери, а уже пристает к моей женщине! — Не смей клеиться к моей жене, старый безответственный развратник! Сколько раз повторять: ближе к делу!

«Я не старый! — предсказуемо оскорбился отец. — Я вечно молод! Как душой, так и телом! И да, все правильно. Лучше злиться, негодовать и действовать, чем реветь и обвинять в своих бедах и проблемах окружающих. А то надо же, моя кровь — и ноет, как недельный цыпленок Фонхуа, у которого перо из жопы выдрали».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я как раз делом занят, в отличие от некоторых, — огрызнулся уже скорее по инерции. Первый всплеск чувств миновал, навалилась усталость. Но то, что сказал Тиньмо, слишком важно, чтобы можно было отложить разговоры до утра.

«Тогда слушай и не перебивай. Тебе нужно открыть второй проход из гуциня. Тот, что с самого начала вел не в императорскую сокровищницу, а…»

— Второй выход?! Здесь есть второй выход? — Ничего себе! Как я вообще мог такое проморгать?!

«Не ори. Есть. Он запечатан и скрыт с помощью смешанных сил порядка и хаоса, Сахарок подсобил. Поэтому снять печать будет очень непросто. Но это ваша единственная надежда. Дерзай. А мне пока можешь оставить свою маленькую кусачую жужелицу. На сохранение. Я с удовольствием ее развлеку. Во всех смыслах!»

Глава 28

Евгения:

Развлекатель нашелся, змей в клеточку…

Ладно-ладно, вслух я этого произносить не стала. И правда решит еще, что я кокетничаю. Судя по Яоши, демоны грызню и взаимные подколки воспринимают как мы — комплименты и любовное воркование.

Хотя не может быть владыка бездны таким глупым, скорее придуривается нарочно. И дразнит сына, чтобы тот злился, а не куксился. Ну… не знаю, насколько это правильная стратегия. Пока вроде работает — вон как мой ключик подобрался и сыплет искрами.

— Давай по существу. — Пошлые намеки папеньки А-Инь решил проигнорировать. — Что за второй выход?

«Сюда смотри, — скомандовал дракон, переходя с игриво-придурошной на серьезно-деловую волну. — Да подойди ближе, не съем».

Яоши фыркнул, за руку подвел меня к притихшему в кустах медведетапиру Баку и пронзил того взглядом. Существо немного помялось с ноги на ногу и виновато взглянуло в его сторону.

— Контролировать сны владыки бездны в течение нескольких минут, да? Ты ужасно силен, мохнатый, — внезапно улыбнулся мой демон Баку. — Да еще и на своих четырех стоишь после этого.

— Он не сопротивлялся же, — пробормотал смущенный тапир, вставший на манер медведя на задние лапы.

Яоши хмыкнул и вручил мою ладонь прямо в мохнатые ручки как что-то безумно дорогое и великое.

— Ты знаешь, что делать, — кивнул он Баку.

— А может, не надо? — пролепетал пожиратель снов, но уже в спину Яоши. Тот побежал общаться с драконородителем, причем делать это пришлось едва ли не в обнимку. Во всяком случае, мой демон вполне послушно прижался лбом к прутьям клетки, а с другой стороны то же самое проделал крылатый змей.

— Госпожа, давайте вы не будете прыгать и дергаться? — жалобно проскрипел мифический зверь. — И правда не съест, не лезьте, повели… мужем вашим заклинаю. А я вам хороших снов наловлю и тревоги съем, а?

— Я стою спокойно, не бойся. — Рука машинально потянулась и погладила лохматую макушку. — Ой, извини.