– Ты много выпил? – насторожился Пётр вместо ответа на первый вопрос.

– Нет, – покачал головой Фёдор. – Всего один стакан.

– Смотри, чтобы не было последствий – там стаканы на пол-литра где-то.

– Так ты всё-таки как считаешь, – вернулся к интересной теме водитель, – могут они тут от нас забеременеть или не могут?

– Тебя-то чего это так волнует? – ухмыльнулся Пётр. – Хочешь попробовать? Я думаю, не могут. Ну, сам прикинь, генетически мы совершенно разные – ничего тут быть не может. Когда римские легионеры на Земле коз трахали, никто же не рождался!

– А они трахали?!

– Вроде да. Как-то читал, что в дальние походы легионеры специально брали коз – трахали в отсутствие женского пола и, кроме того, в пищу использовали. Очень удобно.

– И то верно, – серьёзно согласился Исмагилов и выбросил окурок. – Так что командир может быть спокоен: алиментов ему из другого мира не предъявят, да?

– В любом случае исполнительный лист не дойдёт, – сказал Домашников, и они засмеялись, но смех получился всё-таки чуть-чуть принуждённым.

– А вдруг и тут так же? – вдруг спохватился Фёдор. – Сперва потрахаются, а потом съедят майора? Как римляне коз!

Домашников на секунду насторожился и зачем-то посмотрел на пулемётную установку, словно проверяя, на месте ли она.

– Да нет, не думаю, – ответил он. – Тут явно что-то иное. Как ритуал или с целью оставить потомство от хорошего воина, что ли.

– Ну-ну, – пробормотал Исмагилов, поигрывая автоматом, – дай бог…

Майор вышел только через час, когда солнце висело, почти касаясь верхушек дальних деревьев, и Домашников уже нервничал. Следом шёл Альтшуллер, а ещё далее вышагивали несколько служанок, тащивших бурдюки с водой и какие-то корзины с припасами: Гончаров не терял даром времени и при всех проблемах, вставших перед ним, сумел объяснить, что экспедиции требуется вода.

После того как погрузка припасов была закончена и БТР уже разворачивался, в воротах появились две фигуры – старая Нерван-ола и Олара. Они молча смотрели вслед машине.

Майор надел каску на мокрые волосы и, стоя в командирском люке, отдал правительнице и её старшей дочери честь. Неожиданно обе женщины помахали вслед руками.

Домашников покачал головой и тоже помахал рукой на прощание.

Глава 12

Любопытным совпадением явилось то, что в новом мире, где они очутились, тоже опускался вечер.

Арка стояла в очень красивом месте на берегу моря с полосой пляжа, убегавшей в обе стороны, насколько хватает глаз. Багровое, словно начищенный медный таз, солнце касалось брюхом морской глади далеко справа, почти там, где полосы воды и суши сходились. В тёмно-синем небе не наблюдалось ни облачка, а легкий ветерок и тихий шелест волн навевали подозрительное умиротворение.

От Арки, плоскость которой располагалась практически перпендикулярно береговой линии, до кромки прибоя оставалось метров сорок. В другую сторону на постепенно повышающейся местности песок переходил в плотный травяной покров, упиравшийся в густые тропические заросли, раскинувшиеся, насколько хватает глаз. Кое-где вдоль берега стояли группы пальмообразных деревьев. Терпкий морской воздух витал над нагретым за день пляжем, расточая приятный запах растительности и влажной йодированной соли.

Крупные белые птицы с характерными резкими криками пронеслись над головами, раскинув длинные изогнутые, с чёрными кончиками крылья.

– Да это же чайки! – почти закричал Домашников и, устыдившись своих эмоций, добавил тоном ниже: – Ну, не может быть таких сходств: это Земля, мужики, мы наверняка где-то в тропиках! Даже на деревья посмотрите – земные пальмы, чёрт побери!

Гончаров проводил птиц глазами и кусочком тряпочки протёр стёкла бинокля.

– Да, вроде чайки – не отличишь. По пальмам я, правда, не специалист – вот камыши или саксаул я бы точно узнал. Но согласен – по картинкам похожи.

Пётр глубоко потянул носом воздух:

– Ну, не самое худшее место, – заметил он. – Море, песочек, тепло. А то могли бы снова в какой-нибудь тундре очутиться.

Майор молча рассматривал прибрежные заросли.

– В тундре, конечно, холоднее, – произнёс он наконец. – Но как тебе вон та штучка нравится?

Он подал бинокль Петру и кивнул в сторону кучки пальм, которые росли метрах в трёхстах ближе к опушке леса.

Домашников присмотрелся и выругался.

– Амазонка, – прошептал он. – Голая, похоже.

Между стволами двух пальм на жердях, словно на щите для выделки шкур, виднелась растянутая человеческая фигура. В бинокль не было видно лица, которое закрывала свесившаяся копна волос, но по уже знакомым пропорциям тела ошибиться было невозможно.

– Судя по всему, – произнёс сквозь зубы Александр, – это амазонка из отряда, который, по словам правительницы, ушёл в Арку несколькими днями раньше.

– Может, она ещё живая? – спросил Альтшуллер. – Может, помощь оказать сможем?

Гончаров немного подумал. У него крутилась мысль, что поскольку в этой зоне нет чего-то сверхъестественного, особенно если этот кусок поверхности вырезан где-то в Африке или Южной Америке, то не лучше ли, если Арка ещё работает, дать обратный ход и отправиться дальше?

Гончаров вспомнил, как их, несмотря ни на что, хорошо принимали, вспомнил Олару. Она, конечно, была не красавица, по земным меркам, но неожиданно очень нежная и страстная.

А интересно, может ли у него остаться ребёнок в другом мире? Пётр уверен, что не может, но – кто его знает?… Да нет, конечно, не может – майор и сам это понимал. Его ребёнок остался на Земле, там, куда он никак не может попасть.

– Оценим ситуацию, – сказал Гончаров, играя желваками. – В лесу ничего не вижу, но возможна ловушка. Всем приготовить оружие, Пётр, – к пулемётам, Семён Ефимович, – сядьте с автоматом у бойницы на левом борту.

Он наклонился и из люка осмотрел песок. Серо-жёлтая поверхность была взрыта множеством следов, и кое-где на ней матово поблёскивало много вполне свежих гильз. Гончаров сразу оценил оружие – АКМ и АК-74.

– Так, – сказал майор себе под нос, – выпендриваться не будем.

Он спустился вниз и закрыл люк. Затем прошёл в отделение десанта и достал из укладки несколько гранат для подствольника, а также взял РПГ-7 и пару выстрелов к нему. Гранатомёт он поставил рядом с командирским сиденьем.

– Что думаете, товарищ майор? – поинтересовался Исмагилов, не покидавший места водителя. – Правда, Земля, что ли? Значит, тут люди есть?

– Вот это, Феденька, как раз страшнее всего, – философски молвил с бокового сиденья Альтшуллер. – Когда людей нет, то и не так страшно. Очень часто – просто тихо и спокойно.

Гончаров покосился на старика и, повернувшись к водителю, ответил:

– Похоже на Землю, но кто его знает? Чайки похожи, пальмы похожи, и стреляли тут – весь песок гильзами усыпан. И вон, эту девушку на раме видишь? Кто её так и за что? Потихоньку подъезжай туда…

– Постой, – вспомнил Пётр, – дай я срисую карту. Мало ли что…

Под прикрытием Гончарова, занявшего позицию с автоматом у открытого люка, Домашников быстро срисовал имевшийся и здесь атрибут украшения Арки, после чего БТР двинулся к группе пальм.

Амазонка была мертва, это стало понятно ещё издали. На теле виднелось множество кровоподтёков, словно женщину кололи острыми предметами, а в левую грудь был вогнан деревянный колышек. Под ногами висевшего на распорках тела темнел потухший костёр, ступни даже обуглились.

Домашников и Альтшуллер сгрудились за креслами водителя и командира и во все глаза разглядывали труп со следами столь жестоких пыток и издевательств.

– Да, – тихо произнёс Семён Ефимович, – бедняга… Помощь бывшего фельдшера Альтшуллера ей не потребуется. Тут уже, знаете ли, даже сам Габонский бы не помог…

– Кто такой Габонский? – машинально спросил майор.

– Как, вы Габонского не знали? – удивился Семён Ефимович. – А я с ним вот домами встречался, так сказать. Замечательный был хирург в Екатеринбурге, а потом в депутаты полез. Интересно, что с ним стало?…