Демон выгнулся и издал странный высокий звук, отдаленно похожий на дельфиний скрип. О как! А прошлой ночью только по-человечески стонал… ну так я его и не кусала, с другой стороны. Как интересно!

— Лежи! — Опрокинутый на спину косатик моргнул слегка расфокусированными пьяными глазами и потянулся навстречу моим ладоням, уверенно оглаживающим его грудь под одеждой. — Лежи, сказала! Не дергайся. Я хочу рассмотреть свою добычу в подробностях. А потом… а потом что я с тобой сделаю… м-м-м…

И расстегнула пряжку его ремня.

Демон самодовольно рыкнул и щелкнул пальцами, не меняя установленной мной позиции. Я почувствовала, как холодный ветерок прошелся по груди и спине: с меня исчезла верхняя одежда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я лежу… моя госпожа, — разулыбался он, демонстрируя мне уже родной китовый оскал. До одури захотелось наклониться и поцеловать, скользнуть языком в жаркое и нежное, провести по острой кромке…

Я застонала и не стала себе ни в чем отказывать, а потом еще и прикусила его за нижнюю губу, несильно, но чувствительно. Выпрямилась, через силу отрываясь от поцелуя, и решительно стащила со своей жертвы сначала футболку, а после… а после и все остальное.

Глава 17

Яоши:

— Ты наконец решила взять все… в свои руки? — Я выделил интонацией слово «все», чуть приподнимая бедра, одновременно дразня и предоставляя девушке возможность стянуть с меня штаны.

— И зубы. — Горячее дыхание прокатилось по коже сладкой дрожью, а потом остро кольнуло болью, заставляя все внутри скрутиться в узел от жаркого желания.

— Неужели мне повезло и в хранительницы попалась… мелкая… хищница? — Дыхание уже перехватывало, голову вело, как от крепкого вина.

— Кто здесь мелкая? — Бархатистый смешок и новый укус в шею, туда, где венка под кожей бьется особенно явственно.

— Неужели крупная? — Не дразнить хранительницу сейчас я не мог. Что-то внутри буквально нарывалось на неприятности. Упорно и безрассудно. — Не зря… тигр… советовал… меньше кормить…

Ну и получил в ответ уже настоящий укус в плечо, такой, что меня выгнуло над кроватью от боли и удовольствия, а громкий стон вырвался сам собой.

— Будешь наглеть — перестану кусать, — заявила хищница, оторвавшись от добычи. Приподнялась надо мной, заглянула в лицо и улыбнулась так, что захотелось мгновенно обернуться и пропеть на весь океан свадебную трель. Чтоб весь Тихий океан знал о моем счастье.

— Это будет ужасной потерей, — фыркнул я, не выдерживая и таки протягивая руки к чужим ягодицам. Хотелось сжать их, впиваясь когтями в мягкие полукружия. Пока нельзя. С одной стороны, это расстраивало. С другой стороны, множество правил игры делало ее более… интересной. И не менее яркой.

Больно. Сладко. Невозможно. Восхитительно. Темно и светло, горячо и холодно одновременно. Так бывает? Оказывается, да… потому что дальше все так и было. Оказывается, когда моя женщина не выжата до предела, когда она не нервничает и не злится, она хочет и умеет… умеет… все. До самого утра.

И когда потом засыпает в моих объятиях, как маленький удовлетворенный зверек, облизывая от крови припухшие алые губы — алые от моей крови, — вся пропитанная моим запахом, хочется одновременно жить и умереть прямо сейчас, в этом моменте.

А мое собственное тело обвивается вокруг нее жадным демоном, поймавшим желанную и сильную добычу. Ту единственную, что сама поймала в ответ и ни за что не отпустит. Ту, что на страсть ответит еще большей страстью, а на нежность — такой всепоглощающей лаской, что все в этом мироздании окажется позади.

И когда придет утро, встречать его будет не страшно. Мелкими и незначительными покажутся все неприятности, свалившиеся на голову. Только немного… лениво?

— Папочка? — позвали из этой ленивой неги громким шепотом. Открывать глаза не хотелось, хотя даже сквозь веки я чувствовал касание солнечных лучей. М-м-м, почему?! Почему утро всегда приходит не вовремя?

— На нас снова напал враг или заключенные прорвались из подземелий? — заранее уточнил я, обреченно пытаясь накрыть голову подушкой.

— М-м-м… не, — протянул один из хаосят. Судя по тому, что хоровой поддержки не последовало, эти пять несчастий не заявились к нам в спальню толпой, прислали делегата. Уже хорошо.

— Бамбук решил внезапно уменьшиться? Началась эпидемия и все мои подданные покрылись радужными пятнами? — продолжил я.

— Не-а, — помотал кляксой дух.

— Тогда, может, кто-то на грани смерти?

— Все здоровы. В меру.

— Значит, брысь отсюда и не мешай родителям отдыхать, — резюмировал я, с трудом сдержав желание запустить в надоеду подушкой.

— Папочка, мы не мешали целое утро! Я даже сам оттаскивал за хвосты Ужастика и Уюта, не давая им разбудить вас с лучами рассвета! — все тем же трагическим шепотом поведал хаосенок с цифрой два. Ага, это Умник. — Но все есть хотят! А дядя крыса ругается плохими словами. Я уже законспектировал, но значение некоторых мне неизвестно. А выход в сеть закрыт. — Тут прямо на мордочке духа появился фиолетовый плачущий смайлик с него размером.