В этот миг Даратасу хотелось исчезнуть, забыться, убежать. Забиться угол, зажмурив глаза от стыда.

Все расчёты, ожидания – всё насмарку!

Одна ошибка – и гибель. Всего одна…

И в ту самую секунду, когда душа доселе несокрушимого мага потеряла веру и готова была малодушно поддаться панике, кисть, в которой маг сжимал Семена, больно обожгло… Даратас, плохо соображая, раскрыл ладонь.

Синий шарик сиял ярким синим пламенем. Путь.

После тридцать второй твари Мильгард потерял счёт. Гады ползли со всех сторон, и принц только и успевал, как делать сложные приёмы крастой, отбиваясь от наседавших неприятелей. Поначалу казавшаяся неприступной стена щитов эльфийского воинства не удержалась и треснула под напором неугомонного врага. Особенно после того, как пара гигантов прорвалась через магическое прикрытие, осуществляемое кем-то из высших магов. Мильгард в последний момент успел пригнуться – и огромная секира просвистела у него над головой. Однако слава Тире: страшное оружие великанов не принесло эльфам много потерь. Отточенная до совершенства в сотнях стычек ловкость спасла много жизней. Однако рано о чём-либо говорить.

После прорыва укреплённых рядов сражение шло отдельными очагами, а точнее, редутами, кои воины в полном окружении сооружали из своих тел, щитов и краст, отвлекая на себя как можно больше тварей и не давая им пройти глубже в зал. Однако получалось не совсем удачно. Лишённые защитной линии, стрелки побросали луки и взялись за мечи, стараясь хоть как-то держать строй и не пустить врага дальше своих порядков. Слава богам, на головы воинам не сыпались молнии: Жрицы приняли весь удар вражеских чародеев на себя. Воздух так и трещал от рвущихся о щиты заклятий. Воины же бились честно: грудь в грудь и славной сталью!

Хотя враг далеко не блистал умением сражаться. Превосходящие силой и ростом твари в отсутствие преимущества в скорости казались совершенно неповоротливыми и громоздкими. Почти каждый выпад находил цель. Особенно хорошо держался отряд Стражей. Под командованием Ольвена бойцы этого элитного подразделения, построив стандартный круговой ёж, устилали камни трупами врагов. Но, несмотря на десятки тысяч потерь, неистощимый противник продолжал теснить, заставляя отдавать метр за метром родную землю.

Пока пространство позволяло, Мильгард орудовал длинной крастой, достаточно легко парируя неумелые атаки тварей и разя без промаха сияющие тела. Сернистого цвета кровь лилась во все стороны, забрызгав царские доспехи и лицо молодого принца. Твари валились, как снопы, но ничто не могло их остановить.

«Даратас, ну где же ты? Долго ли держаться моим воинам? Мы истекаем кровью, Даратас!» – вертелось в голове Мильгарда, с каждой минутой терявшего веру в победу.

Всадив красту в живот ближайшей твари, Мильгард выхватил два тонких меча, и, встав плечом к плечу с одним из ближайших воинов, отбивался от подошедшего слишком плотно неприятеля. Твари стали рычать ещё громче и свирепее, но пока ничьё сердце не покинула надежда – они будут сражаться!

Громкий хлопок сотряс воздух, а затем в лицо ударил сильный свет. Отбивая выпад очередной твари, Мильгард в бессилии зажмурился, но по наитию сделал разворот и всадил другой меч твари в горло. Пока гад, хрипя, оседал на землю, принц успел слегка прозреть, и увидеть, что центр наступающих оставил от себя только горы пепла.

– Вперёд! – взревел не своим голосом Мильгард. – Рассеять врага и восстановить линию щитов! Вперёд!

Принц рванул навстречу трём существам, грозно размахивавшим секирами, и, раскручиваясь словно пушинка, сделал мельницу, снеся головы всем противникам. Глупые гады не успели осознать, что произошло, прежде чем залили кровью священные камни.

Не останавливаясь, Мильгард бежал вперёд, увлекая за собой воинов и срубая врагов одного за другим. Через считанные минуты единым порывом эльфийское воинство смяло неприятеля, и, пока не подошло подкрепление, восстановило строй, выставив вперёд щиты. Вскоре лучники возобновили убийственную стрельбу, собирая обильную жатву, но уже без поддержки Жриц – волшебницы не могли оторваться от дистанционного поединка. Но этого и не требовалось. Уже этим они спасали десятки солдат!

Когда враг вновь врубился в порядки эльфов, Мильгард, сражавшийся в самом пекле, краем уха услышал слабое пение оставшихся в живых музыкантов. Помогая себе одним барабаном, они затянули старинный эльфийский гимн, слов которого не слышали эти своды сотни лет, с тех времён, когда счастливое будущее казалось слишком туманным. Когда твари из Источника грозили уничтожить их род. Это было тогда, и вот повторялось. Слова вылетали изо рта, вырываясь из самого сердца. Вскоре всё эльфийское воинство горланило песню под лязг стали и гром вражеских секир, бьющихся об эльфийские щиты.

Но число врага не уменьшалось, а значит, с каждым погибшим эльфы теряли победу. Но пока оставалась надежда – они будут сражаться!

Описать все чувства, которые нахлынули на него, невозможно. Наверное в первую очередь оттого, что сам Даратас не знал, как описать своё состояние. Тут и примесь счастья, и страха, надежды, облегчения, и в то же время тяжёлого осознания ответственности. Но всё казалось каким-то глупым и неестественным.

Синий Шар… Он излучал мягкий, приятный глазу свет, и такое же приятное тепло… Поначалу он обжог Даратаса, но, наверное, так было нужно, ибо в тот миг само дуновение Судьбы оживило Семя, тем самым даровав истории продолжение.

Что делал Даратас? Да ничего. Просто смотрел, как заворожённый, на чудный Синий Шар.

Окружающее стало тише и бесцветнее. Словно в тумане. Гром битвы отдалился. Вспышки взрывов постепенно исчезли. А Даратас смотрел.

В его голове вертелись тысячи мыслей, но ни одну он не мог уловить и разобрать глубже, а лишь успеть поймать и отложить на потом. На потом, ведь сейчас происходило нечто, чему, возможно, более никогда не суждено повториться. Нужно просто смотреть. Нет, не мыслить, созерцать, ведь не всё, что вокруг, подвластно разуму. По крайней мере, человеческому.

Зато в синем шарике заключена Судьба.

– Добро пожаловать, – произнёс мягкий мужской голос.

Даратас отвлёкся от магического Шара и огляделся. Он стоял посреди знатных интерьеров, коим могли позавидовать цари: мягкие диваны, кресла, обшитые шёлком; натёртый до блеска паркет из дуба, шкафы всех форм и размеров из красного дерева, стоящие по углам; картины, вывешенные на стенах; золотые подсвечники… А в центре зала – пушистый ковёр кремового цвета, а на нём – небольшой стеклянный столик и два красных кресла, в одном из которых сидел мужчина средних лет, одетый в дорогой костюм синего цвета, который обычно носили богатые деловые люди в родном мире Даратаса, и, закинув нога на ногу, потягивал некий напиток из прозрачного стакана.

– Добро пожаловать, – сделав глоток, повторил незнакомец, – мессир Даратас. Или, если не ошибаюсь, Александр Данилович. Присаживайтесь. Нам нужно поговорить.

В это промозглое утро младший брат Йерши стоял в карауле у деревянных ворот небольшой крепости Стражей, охранявшей проход к порталу на самый загадочный и самый ужасный материк этого мира – Харон.

Стоять и смотреть в унылую стену леса до невозможности скучно, и, чтобы совсем не захандрить, Йерши старался детально размышлять обо всех важных событиях, которые ворвались в его доселе тихую и спокойную крестьянскую жизнь, пытаясь сосредоточить внимание на положительных моментах и отфильтровать всё неприятное и чёрное. Хотя не шибко у него получалось.

Всего месяц назад он был простым деревенским парнем, который с утра до ночи гнул спину над грубой землёй. Всегомесяц назад он и в мыслях не мог допустить, что бросит привычное дело и пойдёт иным путём. Сломает рутинную судьбу и встретит новую жизнь сильной грудью. Но страшное поветрие пришло в его дом, и сложило в землю сначала отца, потом мать, а затем и брата с сестрой. Может быть, оставшийся в живых Йерши и смог бы высушить слёзы да заново поднять хозяйство на своей могучей спине, но клан, державший их деревню, кому-то проиграл, пришли враги да пожгли родную хату и урожай. В тот день Йерши впервые взял в руки меч и впервые лишил жизни человека. И решил, что более не прикоснётся к сохе.