– Выбор сделан, – громко объявил Прутур.

Дикари, столпившиеся вокруг, восторженно закричали. Валентин напрягся. Вождь обвёл соплеменников диким и торжествующим взглядом и поднял руку.

– Тихо! – приказал он.

Страсти вмиг улеглись.

– Первой жертвой будет он!

– Не-е-е-ет! – завизжал в истерике Порат. – Только не меня! Землянина, землянина берите!

Воины подхватили агента и оттащили в сторону.

– Вы не смеете! – извивался Порат. – Я не хочу! А-а-а!

– Сволочи! – процедил Акмолл. – Если вырвусь – прилечу сюда и выжгу всех до единого!

Прутур, посмеиваясь, достал из-за пояса длинный кривой нож.

– Да свершится великая жертва! – торжественно провозгласил он.

Воющего Пората потащили к воде.

– Остальные демоны пусть тоже присутствуют при казни! – Вождь кивнул на Валентина и тарлан.

К каждому пленнику с двух сторон подскочили туземцы и, подхватив буквально на руки, понесли к большому плоскому камню, на котором, как было уже видно по кровавым пятнам, свершались жертвоприношения. Пората поставили перед алтарем, но ноги уже не держали тарланина. Колени его подогнулись, и он упал на песок, тихонько завывая, – Валентину даже стало его жалко.

– Поднимите демона! – приказал вождь. – Ванаям’хе всегда встречают стоя!

Пората подняли. В свете факелов были видны текущие по его щекам крупные слёзы, а туземцы принялись сдирать с несчастного одежду. Тарланин верещал, рыдал, но всё было тщетно, и вот Порат, почти падая в обморок, остался в чём мать родила.

Сейчас его могло спасти только чудо, но чуда не произошло. Прутур взмахнул рукой и всадил нож по самую рукоятку в живот агента. Порат удивлённо посмотрел на вождя и медленно моргнул.

– Не надо… – с мольбой в голосе запоздало произнёс он.

– Тебе будет хорошо у Ванаям’хе, – убеждённо сказал Прутур.

Из уголка рта тарланина побежала струйка крови. Пара воинов предусмотрительно поддерживала его с боков.

– Ой, мама… – еле слышно прошептал Порат, и кровь изо рта потекла сильнее.

Тарланин закрыл глаза, и тело его обмякло.

– Ванаям’хе согласна принять нашу жертву! – объявил Прутур. – Возрадуйтесь же, Островные Люди! Первый демон повержен!

Туземцы принялись прыгать и радостно кричать. Исступлённо забили барабаны.

– Так пусть же богиня останется довольна! – закричал вождь. – Мы будем прощены!

Дальнейшие события для Валентина происходили словно в дурном сне. Пората уложили на каменную плиту, а его одежда была брошена в костер, но гореть при этом не хотела, что послужило для туземцев лишним подтверждением демонического происхождения тарлана и всех остальных.

Для начала жертве начисто спалили факелом волосы в паху и на голове, а после отрезали гениталии и скормили их животному, напоминающему рогатую гиену, которое, в свою очередь, тоже закололи и кинули в костёр.

Потом с трупа содрали кожу и натянули её на специальную раму для всеобщего обозрения. Туземцы по очереди подбегали к ней и с наслаждением слизывали стекающую кровь и комки подкожного жира.

После этого началась разделка. Каменным топором агенту отрубили ноги, руки и голову, которую водрузили на шесте и торжественно понесли по пляжу, чтобы каждый мог ею полюбоваться. Затем вспороли живот и деловито стали вырезать внутренности – вождь долго разглядывал каждый орган и объявлял какое-нибудь пророчество. Затем всё запекалось на углях и раздавалось соплеменникам как лакомство.

Под конец с трупа срезали всё мясо и зажарили. Всем дикарям выдавали по маленькому кусочку, и очередь выстроилась просто огромная. Митралла при виде пиршества несколько раз вырвало, и это каждый раз вызывало у туземцев бурю восторга.

– Боги наказывают демонов! Боги наказывают демонов! – голосили они.

Аборигены тщательно очистили кости от остатков мяса и сухожилий, промыли их в морской воде, а потом разложили на песке, сымитировав скелет.

– Так, в конце концов, будет с каждым из вас, – назидательно молвил Прутур, уписывая за обе щеки большой дымящийся кусок мяса. – Если, конечно, прежде Врата не заберут ваши души и тела.

Некоторое время после этого островитяне неистово молотили в барабаны и танцевали, а потом настал черед Илк Оу. Он действительно умер ещё в хижине, но туземцев это нисколько не смущало. Поедать они его не решились, только разрубили на куски и под завывания сотен глоток методично сожгли на костре. Смрад и вонь стояли неимоверные – плоть шаванака горела, придавая пламени зеленоватый оттенок.

Вслед за ним такая же участь постигла и детенышей шаванаков. Их насаживали на копья и, все ещё извивающихся и воющих в предсмертной судороге, совали в огонь. Валентин старался не смотреть на это, но перед ним, Акмоллом и Митраллом стояло по дикарю, которые специально следили, чтобы «демоны» не закрывали глаза.

Сколько прошло времени, Валентин не знал. Перед ним мелькали жёлтые, чёрные, красные тени, ветер доносил то удушливый дым, то солёный запах моря, то тошнотворную вонь горелого мяса, но мозг уже отказывался воспринимать реальность адекватно.

Светало медленно, слишком медленно. Небо за океаном порозовело, и одна за другой начали гаснуть звезды, которые так поразили в своё время Илк Оу. Устав от плясок и впечатлений, некоторые дикари спали прямо на песке, но наиболее фанатичные или, возможно, более голодные, всё ещё скакали с воинственными выкриками вокруг костров и пленников.

– Время настало! – провозгласил Прутур, возникший невесть откуда перед капитаном.

Валентин мутным взором оглядел вождя и снова уставился на свои ботинки.

– Смотри на меня! – закричал Прутур. – Ты боишься? Значит, виновен!

– Я убью тебя, – прохрипел вдруг Акмолл. – Я задушу тебя, старикашка, собственными руками!

У него не было шлема, поэтому вождь его не понял, но угрозу в голосе почувствовал.

– Ты будешь первым, кого пожрёт Большой Краб! – завизжал он, потрясая сморщенными кулачками. – Первым! Ты сам сказал, что Врата скоро откроются.

– Грязный дикарь! – завопил Митралл. – Тварь, тварь!

– Колдун проклятый! – Прутур размахнулся и ударил агента по голове деструктором. Несмотря на то, что удар пришёлся плашмя, Митралла чувствительно оглушило, и он притих.

– Всё готово, о, старейший, – сообщил подбежавший туземец.

– Испытание Вратами и Крабом начнётся, как только первые лучи солнца коснутся горизонта, – сказал Прутур. – Ведите этих троих к Вратам.

Дикари привели Митралла в чувство, облив водой. Пленников потащили вдоль побережья, и Валентин немного размял кости, отдышался от дыма, и, несмотря на неизвестность, поджидающую впереди, ему стало гораздо лучше.

Аборигены свернули в сумрачный лес, обогнули холм и вышли на большую поляну, обнесённую высоким частоколом. Остапенко решил, что это просто новая деревня, но ошибся. Ворота открылись, и капитан увидел внутри ещё один забор с зачем-то прорубленными небольшими окошками, напоминавшими бойницы.

– Сначала вы встретитесь с Крабом, и если Ванаям’хе согласна вас простить, она позволит вам убить его, – сказал Прутур. – В этом случае идите к Вратам Ада – это главное испытание. Но если они вас не примут, мы съедим вас.

– Мы здесь уже были, – прошептал Акмолл. – Там переход, он скоро должен включиться!

Туземцы остались в промежутке между стенами, а тарлан и Валентина втолкнули внутрь, к счастью, предварительно развязав руки. Когда створки за ними захлопнулись, первые лучи солнца как раз позолотили верхушки стен. Утро было в полном разгаре. Туземцы прильнули к смотровым отверстиям и молча ждали. Капитану показалось, что они чем-то даже испуганы.

Диаметр почти идеально круглого «ристалища» составлял не менее пятидесяти метров, а у противоположной стены высилась уже знакомая арка. Земля здесь оказалась посыпана слоем песка, а все неровности почвы и камни убраны. «Наверняка это идея Илк Оу», – решил Валентин.

– Бежим! – крикнул Акмолл. – Вон переход! У меня нет датчика, но возможно, он уже работает!